Аюб Чемсо Блогер - Аюб Чемсо

Исмаил Хазешевич Куштанок. Часть 1.
Четверг, 11 декабря 2014 г.
Рубрика: Блоги
Просмотров: 4826
Подписаться на комментарии по RSS
IMAG2281

«Любой народ, в какой бы малой стране не проживал, является абсолютным хозяином у себя, является полноправным, и никто другой не имеет права посягать на его независимость».
Лазар Карно (1753-1823 гг) – французский государственный деятель, инженер и ученый.
 
Странным, разумеется, может казаться сегодня писать о человеке, не зная точно даты его рождения и смерти, да и в данном повествовании мы не будем ей последовательны. Для нас главное, что наш герой жил в самую трудную эпоху своего народа, в эпоху, когда невзирая на время года, родные аулы сжигались, вытаптывались ухоженные сады,  зерновые культуры,отбивали и угоняли табуны лошадей, крупного и мелкого рогатого скота, и, и самым чудовищным преступлением врага в то время было – что плодороднейшую землю Старой Черкесии орошал невинной кровью самих их жителей, страна, которая после той Кавказской войны исчезла с карты мира, остатки которых по вине алчных империй тогдашнего времени, к концу трагической для нашего народа Кавказской войны наш герой старался всеми правдами и неправдами оставить свой народ на родине, где жили и похоронены их предки тысячелетиями на этой прекрасной, Богом этому народу определенной земле, народу, чьи люди, по разным жизненным обстоятельствам оказались потом разбросанными по всем частям земного шара, шара, которого невозможно обнять по матерински и просить вернуть на свою историческую Родину наш безвиный, многострадальный, терпимый, красивый народ.

В повествовании не ставиться цели достигнуть пика к его биографии и, как говорится, нет намерения своим слабым пером возвысить характер данного человека в свою пользу; хочу только сотворить о нем круговую дискуссию, чтоб нам была понятна его тогдашняя позиция, за которую он держался, чем руководствовался да и откуда этот замечательный человек приобрел на своей земле знания борьбы против оккупантов, чем руководствовался.

В 1988 годы в Москве вышла книга на 659 страницах под названием: «История народов Северного Кавказа (конец XVIII в – 1917 г)». В ней мы встречаем: «Пособником в переселении натухайцев был некий Куштанок, которому «за усердие» было выделено 2 тыс. руб.» со ссылкой на документ Государственного архива Краснодарского края, фонд 325, опись 1, дело 301, л.424, оборотная сторона (далее:ГАКК,ф., оп.,д.,л.,об.ст.). Тогда не пришлось дать этому значения. Потом, когда по мере возможности начал интересоваться историей своего народа, потом, когда начал перелистывать старые источники да и пожелтевшие временем листы архивных документов, встречающийся мне герой XIX в., кажется, находился у меня в подсознании, но никак, сознаться, на поверхность не всплывал.

Шло время. И в этом году Алоев Т.Х. молодой, талантливый ученый, кандидат исторических наук, родом из Кабарды, передал мне одну свою монографию и материалы круглого стола: «Черкесский вопрос: опыт, проблемы, перспективы научного осмысления», Нальчик, 2013 г., в котором он выступил с темой: «Гибель Натухая и феномен Куштанока: от идиосинкретичности образов к целостному видению». Замечательное выступление!

В фонотеке Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований в фонде 1, папке 47, деле 169 (далее: АРИГИ, ф.,п.,д.) есть запись 20-х гг. ХХ века на адыгейском языке по арабской графической основе с названием: «Знаменитые мужчины, жившие в Шапсугии», где перечисляется 53 лиц. В их числе: одно лицо женского пола, три убыха, четыре натухайца, остальные – шапсуги. Кроме нескольких человек, к остальным приписаны речки, на которых они проживали. Можно сказать, что все в ней перечисленные жили в эпоху Кавказской войны и, среди них – восемь человек мною обнаружены в старых источниках или в документах архивных. Кроме того, к одной десятке приписаны несколько скудных слов. Человеке, о котором хочется вести свое повествование, пишется: «Куштанок Хьаджи-натухаевец. Куштанок Нессу- натухаевец.Куштанок Нессу родился со своими тремя пальцами во рту. При штурме Гостагаевского укрепления он насильно оказался на верху пушки (то есть взял пушку – Прим.Ч.А.).

В той же фонотеке АРИГИ (Ф.1.,п.43,Д.163) удалось найти еще одну запись о Куштанок, озаглавленная: «Куштанок Нессу и один русский офицер». Данная запись осуществлена латинским шрифтом на адыгейском языке учителем тогдашней (1936 г) Псейтукской школы Натхо Салихом.

В 1914 г благотворительными средствами черкесов, жителей г. Екатеринодара (нынешний г.Краснодар) были организованы летние трехмесячные курсы по подготовке учителей на черкесском и арабском языках. Их было, по разным источникам, более 30 учеников при четырех учителях. Старшим учителем являлся Сиюхов Сефербей Х. Как пишет, он в своих воспоминаниях Натхо С. Являлся учеником и, в то же время…учителем, С полной его биографией мы не знакомы, но по неофициональным источникам он сам уроженец Суворово-Черкесского аула (Хьэтрамтыку), единственного натухайского, который оставался в Старом Натухае, жители которых в 20-х годах 20 века, с разрешения властей, переехали в молодую Адыгейскую автономную область.
Нижеописываемую запись переложил на кириллицу автор данных строк. Кажущиеся погрешностями – знатока прошу простить; также и с переводом. Как говорится, написанное на родном языке – цветок с запахом, а перевод – тоже цветок, но уже без запаха.

«Куштанок Нессу и один русский офицер».

Куштанок Исмаил был родом натухаевец. Отца звали Хазеш. Исмаил был выходцем из свободных земледельцев. Сполна был хороший мужчина, с богатейшим умом, умел он руководить всеми натухайцами. Жил в местности, называемой Бида, что неподалеку от Анапы. О том, что к нему предрасположены натухайцы, что слушались его знали и генерал Засс, Дырявая Голова (при этом, полагаю, что речь идет о Н.А.Евдокимове – Прим.Ч.А.), Бабич, да и все те генералы, которые здесь находились, чтоб завоевать ее.
В одно время, через местность Хатауй хотели прорваться в Натухай и поэтому случаю был ожесточенный бой. Можно сказать, что все силы жителей Шапсугии и Натухая были приложены к тому, чтоб их не впустить в родную землю. Но надо при этом признать, что в том бою погибли многие жители этих двух регионов и русских. Около восьмидесяти русских вместе с одним хорошим князем – офицером были отрезаны от других и захвачены в плен. В числе них находившийся офицер, как передают русские, был из фамилии Гамидовых. Рассказывают, что за ним присылали одного хорошего армянина с крупною суммою денег.

Полагать можно, что Куштанок не был воином, а дипломатом, которого жители Черкесии отправляли его в Стамбул, и в Лондон, считались с его мнениями, находил выходы с положений. Пойманного русского офицера он забрал от других, привел его к себе, отнесся к нему с уважением, не дал никому убить его. Оповестив натухайцев, Куштанок привел его к Коркою (район нынешней станицы Варениковской – Прим.Ч.А.) и помог переправиться через реку Кубань. По истечении того случая около года на Коркой прибывает один русский князь и навстречу ему была выслана делегация натухайцев вместе с Куштаноком для переговоров. Рассказывают, что вся натухайская делегация была отпущена, кроме Куштанока, которого взяли с собой в Краснодар (к тому времени он назывался еще Екатеринодаром – Прим.Ч.А.).

Русские генералы были осведомлены тогдашними лазутчиками – предателями, что натухайцы прислушиваются и слушаются к Куштаноку. Русские генералы крепко были осведомлены, что влиятельный среди натухйцев Куштанок Исмаил против мира с русскими и, что с его удалением натухайцы смирятся с ними. Отпущенный Куштаноком русский офицер узнал его, с добром поприветствовал и щедро его угостил. Русские офицеры хотели Куштанока предать Военному суду и казнить. Тот самый офицер, бывший тогда отпущен Куштаноком, в качестве аманата (заложника) взял его у генерала, которому подчинялись войска и жившему в городе.

- Скажу по секрету, что они хотят предать тебя Военному суду и казнить. Всю жизнь я тебе буду благодарен за оказанную мне помощь. Потому, я тебя тоже отпущу, а ты перебрасывайся через Кубань и отправляйся к себе домой, а я скажу, что ты украдкой от меня ушел. Впрочем, найду какой-нибудь повод им сказать.

- Это для меня позор, недостойный поступок, притом, как будто здесь я испугался. Этого я не могу сделать.

- Такое тебе не помешает. Слышал я, что они хотят убить тебя, потому, умоляю тебя – уходи.

Хотя этот офицер просил его об этом часто, но офицер не услышал от него удовлетворяющего ответа:

- За что меня убьют, когда ничего позорного не совершал? Если судить меня будут, так, дадут, полагаю, мне слово? Раз дадут мне слово – то не убьют.

Время пришло и офицер забрал Куштанока в Краснодар. Три дня Куштанок находился отдельно в темном доме. За время его пребывания там генералы заходили к нему и беседовали.

- Помоги нам быть сделать послушным твой народ, окажи нам помощь, чтобы захватить эту землю, за это мы тебе выделим, где пожелаешь, 12 000 десятин земли, звание генерала присвоят тебе.

Рассказывают, что он ничего этого не хотел. Собирался он отдать родину сроком на двадцать пять лет.

- Так как мы с турками одной веры, вы пригласите из Турции учителей, обучите наших детей за ваш счет. За этот промежуток десятилетия по обе стороны будем общаться, привыкнем друг к другу, остальные пятнадцать лет вы, за свой счет, будете обучать наших детей. Но если вы не согласны с таким предложением, на государственном уровне мы вам дадим гарантию, что через двадцать пять лет натухайцы освободят свою землю и уйдут в Турцию. Я так вам говорю, но надо учесть и мнение натухайского народа: я к ним обратно пойду и спрошу, согласятся они или нет. Согласятся или нет – не останетесь без ответа.

Куштанок Исмаил вернулся в Натухай после того, как был отпущен.

Запись осуществлена со слов Натхо Альбора, уроженца и жителя аула Хатрамтук, из крестьян среднего сословия, 58 ему лет. По его словам, данный рассказ он слышал от Хаток Хачмаф, жителя аулу Хатрамтук, среднего достатка, проживший 95 лет, во времена наибства служивший в нем неплохо.
Запись осуществлена Натхо Салихом, учитель, 1936 год".

Выявивши имя отца Куштанока Исмаила – Хазеш, считаем обязанными информировать о нем  тем, что удалось найти в старых источниках. Имя его, как и сына, наверное, в свое время было популярным в среде Натухайского и шапсугского субэтносов, ибо он встречается часто, как и его сын, в так называемом международном кругу, который вращался вокруг тогдашней Черкесии.

 

Первое о нем упоминание мы находим в работе Е.Д.Фелицына: «…кроме того, депутаты сообщили также, что Сефер-бей предложил им передать натухайцам и шапсугам, чтобы они выбрали из главнейших восьми поколений по одному старшине, которые имели бы полное доверие народа и чтобы старшины эти поселились в Цемесской (Новороссийской) долине для будущих переговоров, когда приедет он, Сефер-бей, с английской экспедицией. Поэтому, в начале 1837 года, созвано было на р.Адагуме народное собрание, постановившее послать в Константинополь натухайского дворянина Магомет Каас (Къазый) и из простых Кщстанука (Кушъутанэкъо) Хазеша в качество депутатов с изъявлением Сафер-бею согласие народа на его предложение».


Май, 1837 год. Хаджи (Убыхия).

 «Вчера утром я хотел покинуть Вардан в ранний час, но Ахмет (Али Ахмет, князь Сочи) выглядел столь мало расположен­ным предоставить мне средства, дабы отправиться в путь, что я почувствовал себя счастливым, когда к полудню увидел прибытие Хазеши, одного из северных посланцев...(который согласился подождать, чтобы взять меня с собой) и моего энергичного друга Ахмаджана»[1].

 

Июль, 1838 год. Саш (Сочи,Убыхия).


«Что касается вышеупомянутуго документа – фирмана или нет – он был доставлен в Джанхоти, что близ Пшата, на расстоянии отсюда в десять или двенадцать дней пути Хазешем, одним из тех, кто входил в депутацию, отправленную к Дауд-Бею (мистер Давид Уркхарт – Прим. Ч.А.), депутацию, с которой я встречался в прошлом году по моем приезде на побережье и чей отъезд по этой причине был задержан. Хазеш, самостоятельно отправившись в Константинополь с письмами, с тех пор там и оставался; и он доносит, что возвращаясь с этими фирманом и огромным количеством писем, он получил приказ отправиться Требизонд, чтобы там с помощью паши быстро добыть хорошее судно и затем добраться как можно скорее до Черкессии. Паши удерживал его в Требизонде не менее двух месяцев, и теперь мне любопытно узнать содержание этого документа ввиду того, что по нему, по меньшей мере, можно будет догадаться, была вызвана эта задержка простой небрежностью или ухищрениями русских консулов из окружения боязливого и продажного паши. Действительно, можно отметить, что эти два месяца являлись крайне важными для России в ее планах приведения к повиновению жителей побережья и что ее агенты особо постарались воспользоваться ими. Нам сообщили, что этот фирман сопровождался наказами, предписывавшими не распечатывать его, пока не соберутся представители всего мусульманского населения Кавказа. Бохундур (Бэгъундыр – Прим. Ч.А.), что в Шапсуке, был выбран местом, где состоится это высокое собрание, на которое четыре дня назад отправились представители этого района (Прим.Ч.А.). Хазеш по требованию, предъявленному ему, удостоверил подлинность всех этих документов, которые тем самым обрели полное доверие со стороны вождей и народа»[2].

 

Район Цемеса, 7 декабря 1838 г.

«…1-го числа меня посетил Куш  (Кушъутанэкъо - ПРим.Ч.А.) Хасеш, храбрый тамата, или старейшина, из Адугума; Хасеша сопровождал Хатух Узух (Хьат1ыхъу – Прим.Ч.А.), смелый воин и предприимчивый торговец этих окрестностей, а также несколько иных персон. Выведенный из терпения постоянными задержками в отбытии Хасеша (посланника) и отправке важных депеш (хотя уже шесть дней как ветер сменил свое направление на север), я горячо высказал им мое мнение по этому поводу и попытался дать им понять, сколько вреда их делу наносят подобные проволочки. Результатом этой встречи стало то, что Хасеш и Узух вместе с третьим человеком незамедлительно отправились в Джанхоти. Но на следующий день они спешно возвратились, чтобы сообщить мне радостную весть, полученную в пути, об отплытии корабля через четыре дня; и, так как уже несколько дней ветер был попутным и умеренным, я не сомневаюсь, что наши посланники достигли теперь нужного порта, к крайнему сожалению тех, кто столь долго подстерегал их, чтобы захватить; так как два или три русских корабля получили такой специальный приказ»[3].

 

Озерек, 16 декабря 1838 г.


«…В ходе беседы с Шамузом и Кушт Хазешем (Кущъутанэкъо – Прим.Ч.А.), которого он привел с собой, я указал ему на то, что коль русские полностью отказались от своего плана зимней кампании, то нет и необходимости, чтобы я дольше оставался в крае, и что я думаю, что в Константинополе я был бы значительно более полезным как в плане лучшего ознакомления там с положением дел, так и в плане более регулярного письменного сношения с их друзьями в Англии. Шамуз ответил, что угроза краю и необходимость моего присутствия отнюдь не миновали и что он очень хочет, чтобы я согласился какое-то время еще остаться, чтобы придать сил приверженцам продолжения борьбы и привести в замешательство противника; а так как в этот же самый момент недалеко, на севере, происходит собрание тамата (старейшин) по судебному делу, он попросил меня согласиться поехать туда, чтобы выслушать их мнение.Судья во всю старался возвратить себе мое благорасположение и поручил Кушт Хазешу (Кущъутанэкъо – Прим.Ч.А.)  отправиться к главному судье Шапсука и получить от него последнее письмо русского генерала, которое по тому, что мне рассказали, может оказаться одним из самых необычных произведений, оригинал которого я счел необходимым незамедлительно переслать в Лондон в качестве свидетельства поправок, что русские нашли необходимым внести в свой стиль дипломатии и опровержения бесстыдного утверждения правительственных газет о том, что письма, отправленные мною ранее, были подложными»[4].

 

Апрель 1845 г С.49


«Представляя такие соображения кавказскому наместнику графу М.С.Воронцову, генерал-адъютант вместе с тем заявлял, что если решено будет возобновить вызов князя Сефер-бея, то было бы полезно предложить ему: 1) пребывание в Керчи в распоряжение начальника Черноморской береговой линии; 2) дозволение иметь сношения с ближайшим надзором начальника, - надзором, прекращение коего будет зависеть от образа его действий, и 3) производство от казны пенсии ежегодно по тысячи рублей серебром. Сверх сего было бы также не лишним подать Сефер-бею надежду, что если начальство будет довольно его поведением, то он может ожидать от щедрот Российского Монарха особенных милостей и наград, соразмерных его усердию и преданности. Наконец, самое предложение это, по-мнению Будберга, могло бы быть представлено Сефер-бею как знак Всемилостивейшего к нему внимания за то, что он в последнее время, чрез натухайца Хустан Хаджи (Кушъутанэкъо Хьаджэ – Прим. Ч.А.) старался вразумить своих соплеменников касательно их действительных выгод и обязанностей…»[5].


[1] Дж.Бэлл: «Дневник пребывания в Черкессии». Нальчик, 2007.Том I. С.72

[2] Дж.Бэлл: «Дневник пребывания в Черкессии». Нальчик, 2007.Том I. С.72

[3] Дж.Бэлл: «Дневник пребывания в Черкессии». Нальчик, 2007.Том II. С.121

[4] Дж.Бэлл: «Дневник пребывания в Черкессии». Нальчик, 2007.Том II. С.134,137

[5] Кубанский сборник. Екатеринодар, 1904. Т.10. Е.Д.Фелицын: «Князь Сефер-Бей Зан».

 


Комментариев: 2
2015-05-13 в 00:03:39 | Chemguy

Очень интересная и ценная информация, спасибо автору...

Чэмышъо, адыгэIофхэу узпылъхэм ехьылIагъэу уздэгущыIэнэу сыфаешъы, уи электронэ почтэм иадрес къысIакIэгъахь, сыолъэIу. Думаю, это будет важно для общего дела. Заодно и узнаешь, кто я.

2015-05-26 в 10:12:28 | Аюб Чемсо

Chemguy, спасибо за проявленный интерес к статье.

Я Вам напишу номер телефона Аюба Чемсо.

Мой электронный адрес - amenet@mail.ru

Архивы
«« Март 2024 »»
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
252627
28
293031
Вход для зарегистрированных пользователей
Забыли пароль?
вход
Регистрация