ГАЗИЙ ЧЕМСО: НЕПРИСТОЙНО НЕ ЗНАТЬ РОДНОЙ ЯЗЫК

Fond-adygi.ru открывает новую рубрику «Особое мнение». Мы надеемся в ее рамках организовать дискуссионное пространство по самым сложным и актуальным вопросам развития Кавказа и адыгского общества. Первый гость рубрики – Газий Чемсо и его взгляд на проблему сохранения адыгского (черкесского) языка.

В 2009 году ЮНЕСКО включила черкесский язык в  Атлас вымирающих языков, как в среде российских черкесов, так и в среде диаспоры, рассчитав его жизнеспособность по 9 критериям, в том числе по числу носителей, передаче языка от поколения к поколению, доступности учебных материалов, отношению к языку внутри общества.  Владение родным  языком помогает не раствориться в мировом многообразии языков, поддерживать национальную культуру и искусство, совершенствовать систему обучения и образования. Утрата языка неминуемо приводит к ассимиляции народа. Как помочь адыгам сохранить родной язык? Сегодня мы представляем точку зрения на эту актуальную проблему видного адыгского общественного и государственного деятеля, филолога по образованию Газия Чемсо.

Непристойно не знать родной язык.

«Не существует бедного языка, есть лишь

бедные люди, не знающие родной язык».

(Батырбий  Берсиров).

 

Главным побудительным мотивом изучения того или иного языка является его востребованность, необходимость знания для жизнеобеспечения человека и об­щества в целом. Никто не зада­ется вопросом изучать или не изучать государственные языки, языки народов, доминирующих на той или иной территории, тем более, что их статус, как правило, закреплен конституцией той или иной страны, другими законодатель­ными актами.

В ином правовом положении находятся языки народов, составляющих меньшинство, к каким относится адыгский язык — язык меньшинства населения и на российском Кавказе, и за рубежами России.  С точки зрения практической необходимости, казалось бы, его можно и не знать. Но так ли это на самом деле?

В цивилизованном обществе, каким мы, несомненно, являемся, ответ может быть только один: мы должны сохранить родной язык как важнейшее звено, связывающее нас с прошлым, а с нами последующие поколения. В адыгском языке заключены муд­рость нашего древнего народа, его богатейший жизненный опыт, его история, которые будут питать умы наших потомков еще долго, как корни дерева — крону. К тому же, мы не безнравственны, ибо воспитаны тем же мудрым языком, обладающим огромным нравственным потенциалом.

В этой ситуации наши действия из сферы практической необходимости знания языка  пере­мещаются в духовную и решение «да» или «нет» принимается на уровне сознания, которое формируется не само собой, а воспитывается и достигается на определенном этапе интеллектуального и духовного развития народа.

Национальное самосознание нашего народа находится на достаточно высоком уровне, о чем свидетельствуют немалые усилия, которые приложила наша общественность к повышению государственно­-правового статуса Адыгеи, созданию Международной черкесской ассо­циации, Адыгской международной академии наук, многих других национальных движений и фондов, основная цель которых — сохранение и развитие родного языка и самобытной культуры народа, поиск своей ниши в семье цивилизован­ных народов.

Какие же факторы следует учитывать, призывая свой народ к сохранению и  более глубоко­му овладению родным языком?

В первую очередь, следует представлять реальную языковую ситуацию, в которой сегодня находится адыгский народ. Адыги — народ разделенный.

Они разбросаны и проживают дисперсно среди многочислен­ных народов — носителей иных культур и языков, а в ряде случаев — и религий, что, безусловно, накладывает свой отпечаток на все стороны жизни народа, в том числе и на язык.

В Российской Федерации, как коренной народ страны, адыги имеют государ­ственные образования — республики, их язык в соответствии с высо­ким правовым статусом располагает государственной поддержкой. На конститу­ционном уровне, наряду с русским, он признан государственным языком респуб­лик, является языком дошкольных учреждений, школ, высших и средних специ­альных учебных заведений, театра, концертных организаций, печати и массовых коммуникаций, художественной и научной литературы. Есть специальные науч­но-исследовательские институты гуманитарного направления, государственные программы по изучению адыгского языка как государственного, школы с адыг­ским языком обучения в начальных классах, школы и другие учебные заведения, где он изучается как предмет.

Благодаря большой организаторской и  творческой работе коллектива Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований западно-адыгский литературный или адыгейский язык включен в международный интернет-проект по изучению языков «Book2».

Участие в «Book2» будет иметь большое значение не только для сохранения адыгского языка, но и для его популяризации на международном уровне. (Веб-сайт проекта: www.50/languages.com, www.goetheverlag.com /Book2/RU/)

Все это, казалось бы, должно вселять в нас уверенность в будущем адыгского языка, однако он все реже звучит на улицах Майкопа, Нальчика, Черкес­ска, а если и звучит, то речь — наполовину русская. Больше всего огорчает то, что многие молодые люди, идентифицирующие себя адыгами, не считают пороком незнание родного языка, считают такое явление вполне нормальным.

Одна из главных причин незнания или слабого знания родного языка молодежью - недостаточно эффективное использование условий, созданных государством. Ответ на вопрос «почему» -  не простой. К нему мы вернемся позже, а пока продолжим оценку языковой ситуации.

В адыгской диаспоре положение со знанием адыгского языка не может никого удовлетворить. Но хуже всего, на наш взгляд, дело обстоит в Турции, где адыги целое столетие подвергались сильному ассимиляционному давлению. Несмотря на то, что именно здесь сосредоточена крупнейшая диаспора в 2—3, а по некоторым данным - до 5-8 миллионов человек, не более 15—20 процентов из них говорят на родном языке. В Сирии и Иордании на нем говорит фактически только старшее поколение. В Европе и США, где нет компактных адыгских поселений, изучение языка стало чисто семейным делом. В Израиле все адыги говорят на родном языке, дети изучают его в школе, однако 5 тысяч адыгов, проживающих в этой стране, не делают погоду в адыгском мире.

Одной из общих характерных особенностей языковой ситуации среди адыгов диаспоры является двуязычие, при котором по уровню знания родной язык явля­ется вторым, а для адыгов Европы, США, Израиля и национальной элиты, где бы она ни проживала — трехъязычие, где третьим языком выступает английский или государственный язык страны проживания.

Основное социальное явление, вызвавшее резкий спад знания национальных традиций и обычаев, родного языка — это урбанизация. В связи с урбанизацией обезлюдели сотни адыгских сельских населенных пунктов Турции, а их бывшие жители окунулись в пучину прежде незнакомой им городской жизни, которая поглотила и ассимилировала их.

То же самое произошло и в Сирии, и в Иордании, где адыгское село разру­шилось в течение одного поколения. Сегодня эта опасность нависла над основным хранителем языка и традиций — адыгским селом, особенно, расположенным под Краснодаром, миллионным и быстро раз­вивающимся и расширяющим свои границы городом.

Мир интегрируется. Адыги объективно не могут стоять в стороне от этого процесса. Но мы, пронесшие и сохранившие свою идентичность, богатейшую уникальную историю, свой язык, неповторимую культуру сквозь тяжелейшие испытания до наших дней, не вправе допустить, чтобы наше дальнейшее развитие прервалось. Мы имеем шанс оставаться поколением достойным своих предков и должны этим воспользоваться.

Что, на наш взгляд, надо делать для сохранения и развития родного языка? В каких направлениях вести работу?

Главная задача, которую надо решать нам всем вместе,— это укрепление позиции родного языка на этнической родине. Это одинаково важно и для тех, кто проживает в Российской Федерации, и для диаспоры. Сохранится он и будет развиваться на Кавказе — это будет оказывать сильнейшее воздействие на всех представителей народа, где бы и при каких условиях они ни жили.

Для адыгов России, учитывая их особое положение и миссию в адыгском мире и государственную поддержку, надо непременно повышать престиж родного  языка как государственного, его практическое значение в общественно-политической жизни, карьерном росте.

Развивая эту мысль, хочу высказаться в пользу восстановления конституци­онного положения о необходимости знания языка коренной национальности гла­вой республики, будь он представитель любого этноса. При подборе руководящих кадров (имеется ввиду национальных) важно учитывать  хорошее знание ими родного языка, истории и культуры. Более того, нужно материально стимулировать знание и использование родного языка, наряду с русским, в трудовой деятельности. Это будет положительно влиять на отношение общества к языку, который нуждается в активной поддержке. И это не будет противоречить демократии, ибо демократия предполагает общество, в котором гармонично учитываются, интересы всех его составляющих, в том числе и меньшинств, а не безусловное господство какой-либо его части, если даже она составляет большинство. «В ином случае, - как пишет Е. Салов в статье «Ответственность депутатского слова» (ж. лит. Адыгея, №2-2009г.), - демократия сводится к арифметике с механикой». 

Статус республики — не панацея от всех национальных недугов, но, как показала практика, в условиях глобализации и высоких темпов интеграции, пока что мы не знаем лучшего механизма сохранения и развития национальной само­бытности.

В этой связи сохранение республиканского правового статуса адыгов в Рос­сии надо считать одной из важнейших задач нашего народа. Было бы правильно воссоздать межпарламентскую ассамблею трех наших республик — Адыгеи, Ка­бардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии,— которая частично компенсировала бы разделенность адыгов внутри России.

Важнейшая общенациональная задача в условиях Адыгеи — сохранение ады­гского села как хранителя традиционной культуры, и, прежде всего, родного языка. Трудная, но выполнимая задача. Почему трудная, - понятно. Выполнимая, потому что при правильной организации жизни населения соседних с мегаполисом террито­рий Адыгеи, и население, и земли можно было бы поставить на службу этому городу, являющемуся огромным рынком сбыта сельхозпродуктов. Такая специа­лизация могла бы закрепить адыгское население на своих землях как на жиз­ненно важном источнике бытия. Но для  этого необходима государственная программа с участием Федерального цен­тра, Краснодарского края и Адыгеи.

Теперь что касается диаспоры.

Первое и, наверное, главное направление — это работа по формированию чувства гордости за принадлежность к одному из древнейших народов мира - адыгэ, которое достигается не иначе, как через изучение его богатой истории, древней и современной культуры, героического народного эпоса «Нарты», адыг­ского этикета «Адыгэ хабзэ» и других составляющих материальной и духовной культуры народа. Важно, чтобы поколения адыгов росли, зная свои корни, зная о том, что адыги как народ сформировались на Северо-Западном Кавказе, что Кавказ — это главный национальный очаг адыгов, без связи с которым теряется весь смысл борьбы народа за самосохранение.

Второе, и не менее важное, направление: добиться того, чтобы подрастающие поколения глубоко усвоили, что главнейшим показателем принадлежности к на­роду «адыгэ», где бы они ни жили, является знание адыгабзэ - родного языка, что связь с исторической родиной, со своими соплеменниками, проживающими во многих странах, наконец, возможность возвращения к своим корням, напрямую связаны со знанием культуры, традиций, и, прежде всего, родного языка.

Надо активно приобщать диаспору, особенно молодежь, к достижениям адыг­ских кавказских республик в области гуманитарных наук, культуры и професси­онального искусства и не ограничиваться обучением их народным песням и танцам. А успехи, и вправду, велики и обладают огромной энергетикой. Для этого необ­ходимо наладить перевод лучших исторических, этнографических, художествен­ных произведений об адыгах на арабский, турецкий, английский языки, научить адыгов диаспоры чтению книг на родном языке.

Думаю, есть глубокий смысл в постановке вопроса о коренном улучшении обучения адыгской молодежи Сирии, Иордании, Турции в российских вузах, особенно в северокавказских республиках и, в целом, в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах. На наш взгляд, отношения наших стран все более располагают к тому, чтобы при российских представительствах в странах проживания адыгов были созданы эффективно действующие курсы по изучению русского и адыгского языков.

Очень важен внутриэтнический культурный обмен и на уровне адыгских кавказских республик, и на международном уровне.

Но в этом деле, к сожалению, отстает слово. Нужно в обменный процесс включить театральные коллективы, поэтов и писателей, наконец, телевидение, другие современные технические средства. Надо, чтобы технический прогресс, который является основным источником унификации культур, был постав­лен на службу сохранению нашей идентичности, и прежде всего, родного языка. В работе по сохранению языка необходимо повернуться лицом к детям, осуществить очень серьезную программу по созданию, масштабному переводу лучших российских и зарубежных мультипликационных фильмов, детских фильмов на адыгский язык  и их широкому распространению, учитывая, что именно они находятся в сфере интересов детей. Сохранению и развитию родного языка может оказать серьезную услугу спутниковое телевидение, радио, вещающие на адыгском языке круглые сутки. Горько сознавать, но в этом деле мы отстаем от многих братских народов, успехам которых мы можем только радоваться. Возвращаясь к интернет–проекту «Book2», хочу призвать родителей, всех, кто связан с образованием,  каждого, кому дорого родное слово: давайте сполна воспользуемся возможностями данного проекта, чтобы вызвать неподдельный интерес у наших детей и молодежи к изучению родного языка. посредствам передовых методов и технологий, последних достижений науки и техники.

Хотелось бы также высказаться по двум важным проблемам, представляю­щим интерес для всех адыгов, где бы они ни жили,— об адыгском алфавите и литературном языке.

История современных адыгских алфавитов насчитывает около 200 лет. Учитывая ряд обстоятельств, наиболее практичным оказался алфавит, в основе которого лежит кириллица. На нем более чем за 75 лет в трех адыгских республиках создано огромное духовное богатство, обучено несколько поколений адыгов. Эту известную истину приходится повторить потому, что нет-нет да слышатся голоса, призывающие в корне поменять существующий алфавит, создать другой, на иной основе: тогда, мол, все адыги станут читать и писать на родном языке. Уверен, что носители этой идеи глубоко заблуждаются, ибо не представляют, что мы в одночасье можем превратиться в бесписьменный народ. Я думаю, никто из нас не хочет стать ее свидетелем, тем более, участником. А что касается дальнейшего совершенствования ныне суще­ствующих алфавитов, не меняя основы, — это дело ученых.  И первая задача – унифицировать алфавит, о котором мы долго и много говорим, а «воз и ныне там».

И второй, примыкающий к нему вопрос: о литературном или литературных языках.

Еще в первой трети XIX века выдающийся адыгский просветитель Султан Хан-Гирей писал о том, что черкесский язык делится на два главнейших наречия, из коих первое то, на котором говорят кабардинцы и беслинейцы,  второе — есть общее у всех прочих племен, составляющих черкесский народ. Эти наречия и легли в основу двух литературных языков — кабардино-черкесского и адыгей­ского. Могло быть иначе, если бы не трагедия XIX века, в результате которой восточные и западные адыги оказались территориально и административно разоб­щенными.

Может быть, и в начале XX века, в период зарождения литературных языков, можно было что-то сделать через определенные усилия. Но и этот мо­мент упущен. В реальности сложились два литературных языка со своими особен­ностями и традициями. Но я бы их называл не адыгейский и кабардино-черкесский, а западно-адыгский и восточно-адыгский литературные языки, а на адыгском языке – «кIэхэ адыгабз» и «шъхьэгъ адыгэбзэ». Поверьте, это не одно и тоже.

Время покажет, что дальше делать, а сегодня надо признать факт существова­ния двух литературных языков и вести планомерную, скрупулёзную работу по их сближению.

Есть трудности с выбором того или иного литературного языка обучения.В России с этим более или менее разобрались ввиду того, что здесь рассредо­точены территории проживания носителей тех или иных диалектов, а в зарубеж­ных странах, где все перемешалось, есть свои сложности. Но и здесь небезвыходное положение. Выход видится в том, чтобы, не противопоставляя литературные языки, создавать условия для изучения одного из них с учетом преобладания среди населения носителей того или иного диалекта.

И другой подход, к которому я лично склоняюсь более всего: используя опыт, накопленный в адыгской диалектологии, подготовить учебники и учебные посо­бия на основе сравнительного метода и вести обучение языку по ним. Этот подход может быть положен в основу обучения родному языку и в адыгоязычных кавказских республиках, что сблизит и литературные языки, и их носителей, ибо главная национальная задача в области языка состоит не в том, чтобы все адыги глубоко знали грамматику адыгейского или кабардинского язы­ков, а в том, чтобы научить их такому родному языку, который позволял бы всем адыгам свободно общаться друг с другом без переводчика.

На современном этапе перед образовательными учреждениями, адыгской общественностью и семьей стоит двуединая задача: выработка в общественном сознании убежденности в необходимости знания и использования родного языка, и разработка и внедрение методики обучения адыгскому языку с нуля (от незнания к практическому знанию).

В наших условиях важно, чтобы учитель умел аргументировать необходимость знания родного языка, вызвать интерес к его изучению и использованию, уберечь детей от потребительского отношения к родному языку: на нем можно зарабатывать хлеб – изучать, нельзя – не изучать. Практика показывает, что ребенок в состоянии одновременно учить несколько языков. Более того, постижение знаний родного языка, особенно, на начальном этапе, имеет свои преимущества.

В период подготовки Конституции Республики Адыгея, готовя положения о государственных языках, был проведен серьезный анализ того, какое влияние оказывало на образовательный уровень адыгского населения тогдашней автономной области изучение родного языка в разных статусах – как язык обучения и как предмет. Оказалось, что в первом случае результаты были значительно лучше.

Следует обратиться к передовой практике изучения родных языков в различ­ных языковых группах, в частности, в финно-угорской, где накоплен хороший опыт обучения детей младшего возраста путем создания «языковых гнезд». Хорошей альтернативой языковым «гнездам» и национальным детским уч­реждениям являются няни-воспитатели (гувернантки) со знанием родного языка и, к тому же, со специальным образованием, к услугам которых все чаще обраща­ются не только состоятельные, но и среднего достатка семьи. В наше время, когда в обществе растет число самодостаточных молодых семей, эта форма воспитания детей все более и более будет утверждаться. Почему бы нянечкам из Адыгеи, других братских республик не работать в адыгских семьях Иордании, Турции, Сирии и других стран, если они это успешно делают в европейских странах? Такая форма работы не в меньшей степени необходима и в республиках Северного Кав­каза. Уверен, что учебные заведения наших республик в состоянии готовить не­обходимое количество таких специалистов. Подобный подход будет оправдан и тем, что воспитатели будут учить детей не только адыгскому языку, но и лучшим обычаям и традициям народа. Это реально. Главное — захотеть.

И наконец, самая эффективная форма организации дела по сохранению родного языка, когда в роли воспитателя и учителя выступают родители, особен­но мать. Надо поднимать значение семьи и женщины в сохранении родного языка. Ведь не случайно родной язык на адыгском звучит «ныдэлъфыбз» — материнский язык.

Пример первостепенной роли семьи в воспитании детей со знанием родного языка, обычаев и традиций показали на практике косовские адыги. Составляя незначительное количество и проживая в разных населенных пунктах, косовские адыги со­хранили свой родной язык и вернулись на свою историческую родину в 1998— 1999 годах. Этот феномен объясняется, прежде всего, устойчивостью адыгской семьи, где обязательным условием ее существования было знание адыгского язы­ка и Адыгэ хабзэ.

Безусловно, косовский опыт заслуживает более глубокого изучения и обоб­щения, пока живы авторы метода сохранения своей самобытности в самых жест­ких условиях жизнедеятельности. По сравнению с тем, что эти люди испытали, многие проблемы, о которых мы сегодня говорим, выглядят не столь проблема­тичными. Только надо их решением заниматься ответственно и грамотно, с любо­вью и глубокой убежденностью, что делаешь угодное тебе, твоим детям и твоему народу дело. И цель — знание родного языка — будет достигнута.

Несмотря ни на какие сложности, будущее нашего народа — в наших руках. Давайте жить и работать так, чтобы не было стыдно нам перед памятью тех, кто в труднейших условиях донес до нас адыгское слово во всех его лучших проявлениях.

 Газий ЧЕМСО.