ДЕ ЛА МОТРЭ В ЧЕРКЕСИИ или ума холодные наблюдения

В  декабре 1711 года в Бахчисарае объявился бойкий господинчик европейской внешности и лоска. При себе он имел рекомендательное письмо к местному татарскому мурзе. Из Крыма заезжий француз намеревался двинуться на Кавказ, в земли северокавказских ногайцев. Но мурза так интересно рассказывал о черкесах, что гость передумал…

Энергичного господина звали Обри де ла Мотрэ, и  к своим тридцати семи годам он пережил и повидал изрядно. Ему не повезло родиться в Париже в 1674 году – не повезло оттого, что там через сто с лишним лет после Варфоломеевской ночи снова начали преследовать гугенотов-протестантов.

Уильям-Хогарт. Иллюстрация к сочинению Обри де ла Мотрэ «Путешествие по Европе, Азии и части Африки». XVII век, Национальная библиотека Франции.

Гугеноты – а именно к ним по рождению принадлежал французский аристократ – массово побежали из страны кто куда, преимущественно в Швейцарию, Нидерланды, Англию. Де ла Мотрэ поступил куда оригинальнее: его бег продолжался до самой турецкой Смирны, а потом и до Константинополя. Но и здесь он на месте не усидел, а принялся гулять по свету с разными поручениями дипломатического свойства.

Европа, Ближний Восток, Северная Африка… Где-то в этих скитаниях, Абри де ла Мотрэ обратил на себя внимание Шведского двора.  Карл XII вербует его в шпионы и отправляет  поближе к российским границам. Шла, если помните, Северная война, и у шведов были свои интересы в Астрахани и на Кавказе.

Уильям Хогарт. Иллюстрации к сочинению Обри де ла Мотрэ «Путешествие по Европе, Азии и части Африки». XVII век, Национальная библиотека Франции.

А тут татарский мирза с его рассказами о Черкесии! Канжальская битва с оглушительным  разгромом Крымскоханского войска была еще вполне свежа в памяти, так что  рассказы впечатлили эмоционального француза, да так, что  он переменил планы. Еще и обстоятельства благоприятствовали: мирза  как раз собрался отправить в Черкесию своего работника, родом черкеса – закупать рабов и лошадей.

Мотрэ хотел было поехать под видом купца. Но встреченный в пути армянин, который побывал, по его словам, в черкесских землях полтора десятка раз  уверил, что выдать себя за врача куда как безопаснее. И французский шпион внял совету. Он запасся "невинными" по его словам лекарствами и положился на элементарные познания в медицине, которые имел любой европеец его возраста и происхождения. Надежды де ла Мотрэ на собственные силы и малограмотность местного населения его не обманули: он сошел за искусного врача. И наблюдал, наблюдал, а наблюдения записывал.

В 1724 году в Лондоне на английском языке и в 1727 году в Гааге  на французском языке вышел объемный труд Абри де ла Мотрэ с обычным для его времени названием из 179 слов: "Путешествие господина А. де ла Мотрэ в Европу, Азию и Африку, где можно найти большое разнообразие изысканий географических, исторических и политических относительно Италии, Греции, Турции, Татарии, Крыма и ногайцев, Черкесии, Швеции, Лапландии и т. д., наряду с осведомительными замечаниями о нравах, обычаях, мнениях и т. д. народов и стран, где путешествовал автор, и достопримечательных подробностях, касающихся личностей и известных писателей Англии, Франции, Италии, Швеции и т. д. А также верные сведения о значительных событиях, происшедших в течение более чем 26 лет, которые автор употребил для своих путешествий, вроде: переворота в Турции, и смещения последнего султана; войны между турками и русскими и мира, заключенного на р. Пруте, свидетелем которого был автор; деяний и поведения покойного шведского короля в Бендерах и в течение четырех лет его пребывания в Турции; его возвращения в Швецию, его кампаний в Норвегию, смерти и перемен, происшедших после этого. Сочинение снабжено большим числом карт, планов и изображений среднего размера, представляющих редкие и удивительные предметы древности вроде медалей, надписей, идолов, ламп и других остатков древних городов, колоний и народов, или произведений искусства и природы и т.д".

Те, кто дочитал название до конца, поняли, что Абри де ла Мотрэ себя не ограничивал. Он описывал историю и географию, культуру и быт, политику, торговлю, религию, кулинарию, обычаи и нравы. И вот лишь некоторые из его замечательных наблюдений, сделанных "в равнинной и горной Черкесии".

"К вечеру мы приехали к подножью длинного хребта гор, тянущихся от востока к западу; мой проводник назвал их черкесскими горами. Мы проехали среди этих гор и находили повсюду ровные пространства, или маленькие долины, которые, вероятно, были очень красивы весной, пока же их покрывал снег. Кстати, приходилось так часто поворачивать направо и  налево, чтобы отыскивать проходы среди этого хаоса гор, что я воображал себя в настоящем лабиринте, из которого, я думал, мы никогда не выберемся. Я поделился своим опасением с проводником, который ответил, что я должен отдыхать, находясь наверху; клянясь головой и бородой, он обещал провести меня в целости и сохранности через Черкесию и [заявил], что он часто ходил туда и обратно, ни разу не заблудившись. Он сообщил мне, что среди этих гор, немного западнее, останавливался лагерем хан в то время, как он потерпел поражение со своим войском от черкесов, которые приняли такие меры к овладению большей частью проходов, что после разгрома [татар] остались лишь немногие [проходы] для беглецов; большая часть [татар] бросилась вниз и сломала себе шею вместе с лошадьми; [проводник] был из числа менее несчастливых; он был покинут вследствие гибели того, кого он сопровождал, и оставил остальных, которых он не мог вести всех вместе, так как они были принуждены искать спасения в бегстве и были преследуемы победителями до земли ногайцев и вплоть до поселений мусульманских черкесов, послушных хану, которых звали равнинными черкесами".

Черкесы. Серия «Обычаи народов мира». Художник неизвестен. 1816 г.

"Необходимо заметить, что черкесы, в особенности жители гор, ведущие торговлю с помощью обмена, не знают ни цены, ни употребления серебра; они пользуются им только для плавки и выделки украшений на рукояти своих ножей или сабель, что превосходно им удается".

   <<<   Черкесский дом. Серия «Обычаи народов мира». Художник неизвестен. 1816 г.

"Постель состояла из различных бараньих шкур, сшитых вместе и разложенных на земле одна на другой; одни из них служили матрацами, а другие — покрывалами. Подушка была из хлопчатобумажного полотна, набитая шерстью, с небольшим квадратным куском белого полотна, нашитого сверху в том месте, куда я должен был положить голову. Сбоку от постели на небольшую скамейку поставили миску, наполненную молоком, против чего я не возражал, рассматривая это, как обычай страны.

Я спал хорошо и едва успел встать, как постель уже разобрали и шкуры развесили на нечто вроде палисадника у красильщиков. Эта чистота и общая практика черкесов ежедневно проветривать свои кровати такова, что после их вставания не видно ни одной разостланной [постели]".

   <<<   Джордж  Лонгворт. Черкесская гостиная. XIX в.

"Я отправился обедать к черкесскому мирзе, который подал мне два хороших блюда, приготовленных по обычаю страны. Первое блюдо было такое же, которое я имел у своего хозяина, с той лишь разницей, что вместо кролика подали барана, разрезанного на куски, а вместо слив сварили сухой виноград. Это дало мне повод спросить, откуда они получают виноград; мне ответили, что из Астрахани и различных других мест, где лозы растут среди кустов и деревьев. Второе блюдо состояло из некоторого количества жареной лани, которую, по словам мирзы, он убил выстрелом из лука. Но это блюдо было слишком сухим, потому что его не готовили на масле, как у нас. Эти два блюда были такие обильные, что они оказались достаточными на десять человек гостей и еще осталось даже около половины".

"Стол был совершенно порожний, т. е. без скатерти, но хорошо вымытый и очень опрятный. Он служит тарелкой для всех гостей, так как каждый резал на нем мясо, которое он брал пригоршнями, с блюда. Наши сиденья были сделаны большей частью из стволов деревьев, распиленных по длине в вышину табурета. Вследствие простоты [их быта] оказывается, что столярное ремесло и скульптура не в ходу в Черкесии". 

 Гостиная в доме черкесского князя.  Иллюстрация из книги Эдмунда Спенсера. XIX в.

"Селение было самое обыкновенное и его обитатели, не уступавшие по красоте и гостеприимству тем (селениям), которые я уже посетил, приняли меня так хорошо, что заставили провести одну ночь и хотели поссориться за право пустить нас ночевать... Молодой человек… снял с меня сапоги, а молодая девушка, его сестра, вместе с матерью, вымыла мне ноги, как в Хеллипсе. Пока его отец заботился о наших лошадях, они приготовили нам на ужин молодого вепря с четвертью козленка, которых они зажарили; первого наподобие того, как наш черкес приготовил куски лани, а второго сварили, как в тех местах поступили в отношении кролика и дичи. Так как мои два проводника были магометане, они не тронули вепря, но принялись с большим аппетитом за остальное". 

   <<<   Черкешенки. Гравюра Е. Скотникова с рисунка Е. Корнеева.

"Я находил черкесов все более красивыми, по мере того как мы продвигались между гор. Так как я не встречал никого, отмеченных оспой, я пришел к мысли спросить их, нет ли каких-либо секретов, чтобы гарантировать себя от опустошений, который этот враг красоты производил среди стольких народов. Они мне ответили утвердительно и сообщили, что это средство заключается в том, чтобы привить ее или передать тем, кого надо этим предохранить, взяв [гной] зараженного и смешав с кровью путем уколов, которые им делали. Я решил поэтому посмотреть операцию, если это возможно, и с этой целью я осведомлялся во всех селениях, через которые мы проходили, имелись ли там лица, над которыми это проделали, Скоро я нашел случай ознакомиться с оспопрививанием у черкесов в одном селении Деглиад, где я узнал, что когда мы проходили, там производили прививку маленькой девочке четырех или пяти лет". 

"Их свадьба является лишь гражданским актом. Их старейшины служат им судьями, так же как и священниками. В общем, хотя я говорил, что отцы и матери охотно уступают своих дочерей для продажи, однако они им предписывают сохранять девственность, потеря которой влечет уменьшение их цены вдвое. Мужчина, который изнасиловал какую-нибудь девушку, считается нарушившим закон гостеприимства и его принудили бы купить ее у родителей, которые одни имеют право располагать ею, за ту цену, как если бы она была еще девственницей. Но после покупки он может располагать ею так, как ему заблагорассудится, сделать из нее наложницу или продать".

Черкесы. Гравюра неизвестного автора. XIX в.

"Их правосудие и наказание почти не отличаются от обычаев ногайцев и крымских татар. Род наказания преступника и его выполнение представляются на выбор обиженного лица, которое может, если захочет, поразить кинжалом того, кто убил его родственника, сына или друга. Вор, не могущий возвратить то, что он украл, осуждается на рабство к тому, кому он нанес ущерб и который может или пользоваться его трудом столько времени, во сколько оценивается украденная вещь, или продать это, уплатив излишек, если он стоит дороже тем, кому он принадлежит по праву. Но если он возвращает украденное, то считается в расчете, после определенного количества ударов кнутом по голым плечам".

"Тем временем, пробегая взорами по окружавшей меня толпе, я был поражен, увидев их настолько красивыми, насколько я нашел безобразными ногайцев, так как среди нескольких сот, которые вышли из своих хижин посмотреть на меня, не было ни одного мужчины или женщины, которых можно было бы назвать некрасивыми. Их стан один из самых лучших и великолепно соответствует красоте лица".

Автор: Ольга Дерико.