ХАГОНДОКОВЫ. Фамильный мотив

Дрозды парка лицея Гоша в Версале даже годы спустя насвистывали фамильный мотив адыгского рода Хагондоковых. Об этом в фильме Жансурат Зекорей "Черкешенки не умирают"  рассказывает Владимир Хагондоков. Согласимся с ним: это удивительно красивая, но и драматическая история. Железной рукой истории кабардинский род был выдернут из родной почвы, Кавказская война прибила его к российским берегам, революция отправила в дальние странствия к берегам чужим. Он пророс и укрепился во Франции:  именно там  окончили свои дни генерал Константин Хагондоков и его знаменитая дочь, героиня Франции Ирэн дю Люар.

КОРНИ РОДА…

Хагандоков, Хагондоков, Хогондоков, Хагундоков – сегодня пишут и говорят по-разному: кабардинская орфография сложно передается  русскими буквами. Чаще всего теперь пишут "Хагондоков", хотя и в фамилиях  ныне живущих потомков рода встречаются разночтения. 

Первого известного нам Хагондокова звали Зурабом, и происходил он из кабардинских узденей. И он, и его сын Измаил, выпускник Александровского кадетского корпуса для малолетних в Царском Селе и Павловского кадетского корпуса активно воевали с Шамилем и усмиряли непокорных горцев,  поскольку, по обычаю образованной адыгской знати, сделали ставку на Россию. О том, как происходило усмирение, нам рассказал сам Исмаил Хагундоков: журнал "Военный сборник" за 1867 год опубликовал его статью "Из записок черкеса":

"В 1862 году мне довелось посетить Кавказ. Целью моей поездки было свидание с моими родными, которых я не видал лет пятнадцать, т.е. со дня поступления в кадетский корпус. Мне хотелось также побывать в экспедициях с каким-либо из отрядов, действовавших на правом крыле Кавказа, в земле воинственного черкесского племени абадзехов".

Текст выдает несомненное литературное дарование Исмаила:

"Ни одно племя горцев не могло сравниться в храбрости, ловкости и лихости наездничества с теми обществами кабардинцев, которые, именуясь хаджиратами, живут на Кубани, обеих Зеленчуках, Урупе, Лабе, Ходзе и в других местах правого крыла Кавказа. Это не те изнеженные кабардинцы, которые сохранили в наездничестве одну только манерность. Наши оказали изумительное уменье ловко владеть оружием: только в момент решительного столкновения с противником выхватывали они винтовки, а до того стремительно налетали на абадзехов, чтобы сшибить их с коня. Для хаджиратов седло тот же мягкий диван, на котором они располагаются так удобно и так грациозно".

По-адыгски привязанный к родным и тепло описывающий "наших" Исмаил Зурабович был, тем не менее, вынужден принять православие с именем Николай, поскольку женился на русской дворянке. В  1871 году Александра Ивановна произвела на свет первенца, Эдыджа, которого окрестили Константином. Ему досталось немного отцовской опеки: Измаил-Николай Хагундоков воевал в Русско-турецкой войне, был ранен под Шипкой и скончался через два года после той войны. Но память об отце сын будет хранить свято, и младшего из трех своих сыновей назовет его именем.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ…

<<  Те самые памятные доски. Вверху золотыми буквами выбито "Хогондоков Константин"

Когда в Военно-космической Академии имени А.Ф. Можайского в Санкт-Петербурге шел ремонт, рабочие обнаружили кусок беломраморной доски с буквами.

Выяснилось, что на памятную доску, прежде находившуюся в вестибюле парадного входа, занесены фамилии выпускников 2-го Кадетского корпуса,  отличившихся в русско-японскую войну. Сверху золотыми буквами по мрамору  выбито: "Хогондоков Константин".

Еще в конце 50-х годов жители Сен-Женевьев-де Буа, рядом со знаменитым кладбищем встречали высокого прямого старика. Его издалека приветствовали – в маленьком городке  уважали русского генерала. А водитель автобуса, что курсировал до Парижа,  специально делал крюк, чтобы довезти пожилого Константина Николаевича до самого дома.

Почет и уважение радовали, но и ранили душу старого военного, больно напоминая об оставленной родине, где ему не причиталось почестей. Большевики отреклись от старого мира – мира русского офицера Константина Хагундокова, где он жил и совершал подвиги.

Рано оставшись сиротой, Константин-Эдыдж двинулся по военной стезе предков. Из школы для раненых и убитых родителей он вышел во 2-й Кадетский корпус (тот самый, золотом по мрамору почтивший его заслуги в войнах), а оттуда во 2-е Константиновское училище. Выпущенный подпоручиком артиллерии Константин Хагундоков отправился на первое в жизни место службы: в 7-ю крепостную артиллерийскую бригаду в Свеаборге (нынче это финская Суоменлинна). Но там не задержался: волею российского Генерального штаба молодые офицеры не засиживались на одном месте.

Из Свеаборга в Асхабад, оттуда в охранную стражу на КВЖД – сначала командиром конвоя, а как произвели в штабс-капитаны, командиром конной сотни, а потом и конно-горной батареи. Служба в Китае расцветила его мундир первой наградой: медалью "За поход в Китай 1900-1901 гг".

Потом награды стали прибавляться так, что к революции парадный мундир трудно было поднять: орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, Святого Станислава 3-й степени с мечами, Святого Станислава 2-й степени с мечами,  Святой Анны 4-й степени с надписью "За храбрость", Святой Анны 2-й степени с мечами, Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом, Святого Георгия 4-й степени, Святого Владимира 3-й степени, Святой Анны 1-й степени с мечами и Святого Станислава 1-й степени с мечами.

<< Константин Николаевич Хагондоков с супругой Елизаветой Эмильевной, в девичестве Бредовой

<<  Он был кабардинский аристократ, поручик, она – генеральская дочь. Невеста Константина Николаевича Елизавета Эмильевна Бредова происходила из почтенной дворянской семьи русского военного инженера Эмиля Бредова, немца по рождению. Обвенчались.

Пошли дети: сперва одни девочки: Нина, Галина-Эльмесхан (будущая Ирэн дю Люар), Артемия, Александра, Тамара.

После Русско-японской войны отважный воин дождался и продолжателей рода Хагундоковых. Первый сын, к несчастью, умер, но Елизавета Эмильевна утешила мужа тремя мальчиками подряд.

Крестным среднего, Георгия, стал, как утверждают, сам государь-император. С легкой руки  Николая II Георгий Константинович прожил очень долгую жизнь и скончался в Париже 95 лет от роду в 2003 году.

Но до XXI века еще сто лет. А Константин Николаевич продолжает делать стремительную и блестящую военную карьеру. Из Китая он возвращается в Свеаборг, а оттуда уезжает в Санкт-Петербург в Николаевскую академию Генерального штаба.

В 1904 года он заканчивает двухгодичное обучение по первому разряду, но вместо дополнительного курса отправляется на Русско-японскую войну "с правом по окончании боевых действий вновь поступить без экзаменов на дополнительный курс".

В конном отряде генерала Павла Ивановича Мищенко Константин Николаевич воюет так геройски, что командир не раз представляет его к наградам и желает продолжать совместную службу после войны. Не успел  подполковник Хагундоков, окончив академию, обустроиться на штабной работе, как пришло письмо от бывшего начальника.

Офицеры Туркменского конно-иррегулярного дивизиона. В центре – Константин Хагондоков.

Вспоминает сын генерала:

"Эпистола генерала была краткой: "Если Вы предпочитаете кресло Генерального Штаба, то я Вас не узнаю! Если Вы приедете ко мне, то я дам Вам командовать туркменским дивизионом, где Вы сможете проявить себя". Мой отец оставил Генеральный Штаб и уехал к Мищенко, который в то время командовал Туркестанским военным округом. Не став штабным любимцем, он был щедро вознагражден любовью к нему войск. Однако прежде было напутствие генерала Мищенко: "Я Вам даю людей, а Вы из них сделайте солдат!". И он сделал из них солдат: Туркменский дивизион, позже переформированный в полк, имел в России репутацию одного из лучших воинских подразделений...".

Из Туркменистана уже полковником Хагундоков отправится в Забайкалье – командиром 1-го Читинского полка Забайкальского казачьего войска. Оттуда обратно в Туркестанский военный округ – командовать 1-м Семиреченским  казачьим полком.  В промежутке Хагундоков представлял Кабарду на торжествах по случаю 300-летия династии Романовых. С императорской семьей его связывали некие неформальные отношения – недаром же царь крестил его сына.

В январе 1914 полковник Хагундоков вышел в отставку с мундиром и пенсией, но через полгода мир взорвала Первая мировая война, и он вернулся к службе.

Опытнейшего и храбрейшего Константина Николаевича назначили командиром 2-й бригады в прославленной Кавказской туземной конной дивизии, которую привычно называют "Дикой".

Удивительно, что именно 2-й: Кабардинский конный полк входил в 1-ю бригаду, Черкесский  полк – в 3-ю. Константину Николаевичу выпало командовать бригадой, которая состояла из Татарского конного полка и Чеченского конного полка. Кавалеристы ценили своего командира и даже сложили о нем песню:

Всегда ж чеченцев вёл к победе
Наш командир из Кабарды,
И в нашей дружеской беседе
К нему всегда – ала-верды.

Группа чинов штаба 2-го кавалерийского корпуса. В центре - начальник штаба генерал-майор Константин Хагондоков и командир корпуса генерал-лейтенант Георгий Раух.

В январе 1916 года генерал-майора Хагундокова назначили военным губернатором Амурской области и наказным атаманом Амурского казачьего войска. Быть бы ему и военным губернатором Петрограда, да царица воспротивилась: будто бы Константин Николаевич дурно отзывался о Распутине. Временное правительство высоко оценит опыт и заслуги генерала Хагундокова и назначит его командующим Приамурским военным округом.

Революция прогнала Константина Николаевича со службы, но и в родовом Кармове (ныне Каменомост) он не нашел покоя. Вместе с семьей и старыми сослуживцами он обрел новый дом во Франции. И долгие-долгие годы будет дышать вольным воздухом, густо настоянном на ностальгии.

"Это была вечная ностальгия: все разговоры возвращались к России, к Кавказу. Это изгнание было как открытая рана, которая никогда не переставала истекать кровью, – рассказывала режиссеру Жансурат Зекорей правнучка Константина Николаевича, Элизабет Хагондокофф-Манастерски.  – Когда наша семья собиралась вместе, мы пели старинные кавказские и русские песни. Потому, что для нас Кавказ был как сердце, которое всегда кровоточило".

Генерал, однако, не терял бодрости духа и чувства юмора. Уже в глубокой старости он отверг предложение опереться на спину сослуживца, поднимаясь по лестнице: "Я генерал, а генералы не взбираются на ослов".

ЭЛЬМЕСХАН-ГАЛИ-ИРЭН…

"Тетя была  в семье чем-то вроде иконы. Она одна стоила всех трех сыновей генерала," – продолжает рассказывать Элизабет Хагондокофф-Манастерски. Биография ее двоюродной бабушки – готовый сюжет для героического кино.

Урожденную Эльмесхан Хагундокову крестили Галиной, а дома звали Гали. Сама себя она называла отчего-то Лейлой. Выпускница Смольного института благородных девиц стремительно повзрослела в Первую мировую войну, когда поступила медсестрой в кисловодский госпиталь: генерал Хагундоков отослал семью на Кавказ, подальше от войны. Там в разгар революции Эльмесхан Хагундокова вопреки воле отца стала Гали Баженовой. Ее избранник выписался из госпиталя и отправился воевать с красными, Гали осталась в Кисловодске – ждать родов.

На Гражданской войне Николая Баженова тяжело ранили в голову, но он выжил и вернулся к жене с новорожденным сыном, названным в его честь и в память деда-кабардинца Николаем. Через Новороссийск и Константинополь старшие и младшие Хагундоковы выехали в Париж, а Эльмесхан-Гали с мужим и крошечным сыном  отправилась в Шанхай, где Николай нашел работу. Там они расстанутся: характер Баженова после ранения сделается несносным. А Эльмесхан-Лейла отправится через полмира в Париж, чтобы стать там кавказской гурией – украшением Дома моды Шанель.

Лицо обворожительной блондинки украсит обложки журналов, а руки станут добиваться лучшие женихи Парижа. Она выбрала аристократа Ладисласа дю Люара, будущего политика, сенатора, приняла католичество и имя Ирэн и прожила с графом до самой его кончины. В мире и согласии, но не в покое: деятельная Ирэн дю Люар воевала в трех войнах! Началось с войны в Испании: именно тогда графиня впервые развернула передвижной хирургический госпиталь.

Госпиталь мадам дю Люар спас тысячи жизни и во Вторую мировую войну, он был развернут у самой линии фронта сначала на театре военных действий в Африке, потом в кровопролитнейшей битве при Монте-Кассино. А после войны и трагической потери единственного сына – он умер от болезни в 1954 – Ирэн дю Люар находит в себе силы основать реабилитационный центр в Алжире. 

Ирэн дю Люар - единственная женщина, которую отпевали  в Соборе Инвалидов в Париже. 

До самой смерти крестная мать 1-го кавалерийского полка Иностранного легиона опекала и нежила своих подопечных, а они отвечали ей горячей любовью. Кавалера Ордена Почетного Легиона и еще нескольких престижнейших французских орденов отпевали в 1987 году в соборе Дома Инвалидов – единственную пока из женщин. Героиней Франции стала кабардинка, всегда помнившая о своих корнях. "Мне хорошо с теми, кто вырос в горах", – рассказывала Ирэн дю Люар друзьям.

СЛЕДУЮЩИЕ ПОКОЛЕНИЯ…

Часовня-склеп на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Место последнего упокоения великой француженки, великой кабардинки. Веселая и строгая, благородная и отважная – такой осталась Эльмисхан Хагондокова-Гали Баженова-Ирэн дю Люар в памяти двух народов

Когда-то Ирэн дю Люар купила у семьи Орловых часовню-склеп на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Там упокоился ее сын, Николай Баженов, ее мать Елизавета Хагундокова, ее отец, генерал Хагундоков и она сама. Все дети генерала прожили достойную жизнь, воевали во Вторую мировую войну, Измаил работал инженером в фирме IBM.

Нынче во Франции живет третье, четвертое, пятое поколение, если считать от  генерала Константина Николаевича. Уже не все эти потомки знают русский язык, и все же…  Дрозды парка лицея Гоша в Версале, где учились внуки генерала, до сих пор насвистывают фамильный мотив адыгского рода Хагундоковых!

Автор: Ольга Дерико.

Фото: Витольд Муратов, журнал «Русский очевидец»/ igor.hagondokoff.perso.sfr.fr/ pvu1863.ucoz.ru/ rus.ruvr.ru/ fr.wikimedia.org