АЛИМ КЕШОКОВ. ПУТЬ ВСАДНИКА

«Когда всадник из племени нартов-богатырей нес людям похищенный огонь – огромную головешку, конь остановился на всем скаку. Перед всадником зияла гигантская пасть удава. В ночной мгле всадник легко мог угодить в эту пасть, если бы не конь. От резкой остановки конь задними ногами вспахал небо, а от головешки посыпались искры. Они зажглись на небе широкой звездной полосой. Кабардинцы смотрят на небо, на Млечный Путь, и говорят – Путь Всадника».

Эти слова написал Алим Кешоков. Его след в памяти народа – такой же ясный, как Млечный Путь, как Путь Всадника.

Детских лет моих подружка, Где тропы висит клинок, Мчит Шалушка, мчит Шалушка…

Шалушка, как известно всем в Кабарде, не только речка-подружка, но и село. В Шалушке-селе, родовом для Кешоковых и родился Алим.

В свое время отца Алима Пшемахо отдали учиться в медресе. По тогдашнему обычаю его земельный надел передали братьям – зачем ученому человеку земля? Окончить учебу в медресе у Пшемахо не получилось, земли не досталось, вот и пришлось ему наняться объездчиком полей.  Свою мечту об учености бедный, но грамотный Пшемахо перенес на сына. Он ему и имя дал, которое означает «ученый».

Осуществлять мечту Пшемахо начал после революции. Как только появилась возможность, председатель местного ревкома (а кого назначать, если не грамотного бедняка?) организовал школу и стал учить детей. Два года в отцовскую школу ходил и Алим. Ходил и, как пишет сам в воспоминаниях, мечтал «написать столько стихотворений, чтобы выпустить книжку и за счет гонорара построить дом с тремя светлыми окнами для начальной школы». Видать, темновато было в бывшей конюшне, которую Пшемахо удалось приспособить под школу.

Потом Алим продолжил учебу в школе-интернате недалеко от Шалушки. А заведовал этой школой Баксанского окружного центра – вот везенье так везенье для мечтающего стать поэтом! – Али Шогенцуков, будущий классик кабардинской литературы. Он и кабардинский язык в школе преподавал.

С такими учителями как отец и Али Шогенцуков иной дороги у Алима Кешокова и не было. Да он и не хотел другой. Алиму было 17, когда его стихи опубликовали. Название альманаха – «Новая сила» – оказалось пророческим: в литературу Кабарды, да и во всю многонациональную литературу Советского Союза пришла новая сила.

Пример отца вдохновил, и Алим выбрал труд педагога. На родном кабардинском языке нужно уметь читать и писать, а не только говорить. Читать и писать стихи! Но всех ведь не научишь... Однако выход есть:  можно учить учителей, и знания станут достоянием многих. Алим закончил педагогический институт во Владикавказе и преподавал кабардинский язык учителям сельских школ. Потом учил русскому языку на педагогическом рабфаке. Потом... захотел учиться сам. И поступил в аспирантуру Института нерусских школ. И уехал в Москву.

Ты – музыка, а я слова. Возникнуть песне есть причина. Давай сольемся воедино, Чтоб закружилась голова…

Москва оказалась не только городом знаний, но и городом любви. Надя, Наденька, Надежда Федоровна Лопухова – счастливая встреча, счастливая жизнь. Всё было как в стихах и всё как в клятве: «В горе и радости, пока смерть не разлучит»...

Больше 60 лет вместе, трое детей – довоенная дочка Татьяна и уже послепобедные Елена и долгожданный сын Александр.

Семейное счастье помогало поэту Кешокову: чудесная лирика и удивительные стихи и сказки для детей могли появиться только у счастливого человека.

Любовью, которую Алим Кешоков славит как первооснову бытия, любовью, которую сам встретил в жизни, он в будущем наделит и героев своих романов.

В космосе чёрном со всех сторон
Звёзды мерцают, светит Луна.
Космос мой – ты с тех самых времён,
Как довелось мне тебя узнать.

Вой снаряда – и падаем снова, Так с боями полмира прошли, Смерть к земле прижимала, а слово Отрывало опять от земли...

Алим Пшемахович Кешоков отслужил срочную, вернулся в Нальчик, возглавил новый НИИ краеведения, как редактор выпустил «Нартские сказания» на кабардинском языке. Первый сольный сборник стихов «У подножия гор» уже находился в типографии. Жизнь была прекрасна. Но календарь перевернулся. 22 июня 1941 года.

Сначала была оборона побережья Черного моря от возможного десанта. Потом Алима Кешокова назначают командиром взвода в заново сформированную 115 Кабардино-Балкарскую кавалерийскую дивизию.  Ее сформировали по национальному признаку из отважных джигитов и бросили защищать от немецких танков Сталинград.

Да-да, именно так: кавалерийская дивизия стояла насмерть против танков и мотопехоты. Алиму сказочно повезло: 5250 бойцов было в дивизии, осталось 365. Вот как сам Кешоков вспоминал: «В те дни я подумал: «Триста шестьдесят пятый – это я». И сам себе поклялся: «Останусь в живых – поведаю потомству об этих днях». В какой форме удастся это сделать, я еще не знал. После войны я долго вынашивал свой замысел».

Этот замысел превратился в роман «Сломанная подкова». Странно, но правдивый и искренний рассказ о войне, о трагедии народа, с уважением и почетом воспринятый и читателями и критиками вызвал гневные нападки на родине писателя. В республиканской печати появились критические заметки. Ларчик открывался просто: осторожный персонаж романа с паникерскими настроениями был по совместительству руководящим работником, вот и обиделось местное начальство. Но, как известно, сила в правде, а написать неправду горец, воин Алим Кешоков не мог.

Но роман напишется еще нескоро, в будущей мирной жизни. А пока раненый и награжденный медалью «За оборону Сталинграда» Кешоков получает назначение в редакцию газеты 51-й армии «Сын Отечества». «Настоящего писателя» – а Кешоков уже был членом Союза писателей – с радостью встретили в редакции и... отправили на передовую, писать очерки. А где еще должен быть военный корреспондент?

 Фотографии из фронтового альбома Алима Кешокова

После войны, когда Алим Пшемахович  стал известным писателем и даже руководителем Союза писателей, он так и не захотел издать свои фронтовые рассказы и очерки. «То, что написано для читателя-фронтовика, пусть ему и останется»,  – говорил он. А написал Кешоков много: и под своим именем, и под смешным псевдонимом Алим Бомба-Бей Штык-Оглы Шарапн-Эль Саади.

Мы всадники, что стремя в стремя Летят, избрав нелегкий путь, И волны поднимает время И опускает нам на грудь...

Вместе с 51-армией Алим Кешоков прошел Донбасс и вышел к Крыму. В дружной редакции появился новичок. И надо же было распорядиться судьбе, чтобы им оказался не просто земляк, но и поэт. Балкарец Кайсын Кулиев и кабардинец Алим Кешоков, конечно, хорошо знали друг о друге – не велик круг литераторов маленькой республики. Но чтобы оказаться вот так, в одной редакции, его величеству случаю надо было очень постараться.

 Два горца, два друга, два поэта - Алим Кешоков и Кайсын Кулиев. «Мы горской песни два крыла», – напишет позже о себе и о друге Алим Кешоков.

Дальше они зашагали по фронтовым дорогам вместе. А по поэтическим – полетели. «Мы горской песни два крыла», – напишет позже о себе и о друге Алим Кешоков. Соседство и фронтовое братство скрепили кровью: в бою под Севастополем Кайсына ранили, и Алим вынес его из боя. «Кровь его залила мне одежду так, что невозможно было разобраться, чья она – моя или друга», – так вспоминал Кешоков. А вот как говорил Кулиев: «... наше братство скреплено кровью».

Дружба не закончилась с войной. Не было внимательнее и доброжелательнее критиков друг для друга. Не было и надежнее помощников: именно Кайсын защищал уже «москвича» Алима в Кабардино-Балкарии во время скандала со «Сломанной подковой».  А как же радовался Алим за друга, когда наконец-то реабилитирован был его народ, когда возвратились балкарцы в родные горы.

Алим Кешоков и Кайсын Кулиев на картине художника К Половницкого «Две вершины»

Два больших друга, два горца, два воина, два побратима, два поэта олицетворяли своей дружбой Кабардино-Балкарию. «Два бриллианта есть у нас – это Алим и Кайсын, нам бы только быть достойными их имен и памяти», - эти слова народного художника Кабардино-Балкарии, академика Российской академии художеств Германа Паштова как нельзя точнее выражают отношение к  Кешокову и Кулиеву в республике.

Я желаю вам добра, Доли, схожей с полной чашей, Чтобы было в жизни вашей Завтра лучше, чем вчера...

Алим Кешоков говорил: «Родившись в горах, я постоянно чувствую себя так, будто стою на виду у гор и отчитываюсь перед ними». И ему было чем отчитаться.

После Великой войны демобилизованный майор Кешоков возглавил народный комиссариат просвещения Кабардино-Балкарии. Работы много, очень много, и тем удивительнее, что Алим Пшемахович выкраивает время и силы для стихов. Сборники выходят с завидной  регулярностью. Не прерывает литературных трудов ни учеба в Академии общественных наук, ни высокий пост заместителя Председателя Совета министров КБАССР.

До 1959 года продолжалась такая работа, что писать приходилось ночами. Потом литература буквально потребовала свое – ведь рождались замыслы масштабных эпических романов. И Кешокова «отпускают»: сначала руководить Союзом писателей Кабардино-Балкарии и одновременно быть заместителем председателя в СП РСФСР.

<<<   Художник Илья Давыдов. Портрет Алима Кешокова, 1970.

А в начале 70-х избирают секретарем Союза писателей СССР и председателем правления Литфонда. Десяток лет руководил Литфондом – а это всё имущество престижного творческого союза, право распоряжаться всеми льготами – Алим Пшемахович. Только человеку высокой ответственности, человеку чести доверят такую работу.

В 1960 году вышел первый роман из дилогии «Вершины не спят». Это был не только первый роман Алима Кешокова, но и первый кабардинский историко-революционный роман. За дилогию писатель получил Государственную премию РСФСР имени М.Горького.

Писал Алим Кешоков всю жизнь. Писал, не изменяя призванию, писал, отчитываясь перед родными горами, писал романы, стихи, поэмы, сказки, переводил на кабардинский Пушкина и Лермонтова.

Высокие награды – Алим Кешоков был удостоен высшего звания в СССР Героя Социалистического Труда, награжден орденами и премиями – не отменяли  высокой требовательности к самому себе.

Он достойно  нес свое высокое предназначение:  рассказывал о родном крае и его людях, пробуждал добрые чувства к горцам Кавказа, интерес к их истории и культуре. Глава Кабардино-Балкарии Арсен Каноков афористично сказал о своем великом земляке: «Образ самого поэта олицетворяется в образе гордого всадника, всадника чести, постоянства и неподкупности».

Автор текста: Ольга Дерико.

Благодарим Александра Алимовича Кешокова за предоставленные фотографии.

© Фонд черкесской культуры "Адыги" им. Ю.Х. Калмыкова