Он одиннадцать лет возглавлял горно-обогатительный комбинат и выстроил полгорода. Он знал радость успеха и горечь утраты. Вместе с комбинатом он пережил взлет, без него все закончилось полным крахом. Судьба Тырныауза переплелась с жизнью Бориса Хагуцировича Блаева так, что – не разделить.
КОМБИНАТ
Советские газеты не стеснялись: "Гордость Кабардино-Балкарии, гордость страны". Вольфрамо-молибденовый комбинат совершенно изменил жизнь небольшого села Герхожан в Приэльбрусье и превратил его в знаменитый чуть не на весь мир город Тырныауз.
Тырныауз с высоты птичьего полета
Не всякий и выговорит это слово, означающее в переводе то ли узкое, а, может, и журавлиное ущелье – местные жители рассказывают, что в тумане журавли летят низко над рекой Баксаном. Впрочем, знающие люди говорят, что город унаследовал название от хребта Уллу-Тырныауз, окаймляющего Баксан и нависающего над рекой, так что ущелье вполне может быть и глубоким – "тёрен" по-балкарски.
Именно здесь, в горах, стерегущих Баксан, охотники-балкарцы давным-давно находили тяжелые камни, свинцово блестящие на изломе. Отлить бы пули, но нет – как ни грей на костре, металл упорно течь не желал. Знать бы горцам, что то был не свинец, а молибден – чуть не рекордсмен по тугоплавкости среди металлов. Настоящий король среди них вольфрам – и его тоже обнаружат в Приэльбрусье.
При царе-батюшке до вольфрама с молибденом не добрались. Как совершенно справедливо изложено в книге "Тырныаузский характер", изданной в 1980 году к 40-летнему юбилею комбината: "Советская власть по-хозяйски отнеслась к природным богатствам. Начинается планомерное изу¬чение и освоение Северного Кавказа".
 |
 |
Вера Флерова и Борис Орлов. Первооткрыватели Тырнаузского месторождения вальфрама и молибдена.
Летом 1934 года в верховьях реки Баксан работала геологическая партия Северо-Кавказской геологической конторы во главе с Борисом Орловым. Младшим коллектором в партии работала его жена, студентка Ново¬черкасского политехнического института Вера Флерова. Ей и повезло найти молибденовую руду.
"...Милая мама! ...Помнишь, я писала, что мне предстоит еще пройти по второй балочке. Передо мной в поисковый маршрут по этой балке ходили и прежде. Пошла и я на съемку. И вот, в осыпи нахожу – привыкла смотреть всегда в землю и присматриваться к каждому камешку – два кварцевых обломка с молибденитом. Вечером в этот же день приехал Борис. Он тоже подтвердил, что это молибденит ... Хамид и Асхат пошли на розыски коренного выхода молибденита и нашли его, Борис в восторге! А если еще цинковая обманка и вольфрамит будут – совсем замечательно!" – делилась Вера радостью.
В результате все и оказалось совсем замечательно. Правда, к сожалению, не для Веры: через два года юная геологиня погибла здесь же на Баксане – шквалистый ветер сбросил ее с моста на камни. Но убитый горем Орлов все же продолжил изыскания и вместе с главным геологом специально созданного треста "Каббалкредмет" Николаем Хрущовым доказал, что запасов в месторождении достаточно, и залежи годятся для промышленной разработки.
"Верю в Тырныауз. Верю в то, что страна будет получать молибден из Баксанского ущелья", – сказал тогда Хрущов и не ошибся.
Разведку вели долотом и кувалдой, стройматериалы, взрывчатку, продукты поднимали в горы на ишаках. Тропу заносило снегом, и тогда люди голодали. Здесь вам не равнина, здесь климат иной: штормовой ветер, лютый холод, камнепад, а то и лавина.
ДИРЕКТОР
В 1936 году, как раз в тот год, когда в верховьях Баксана обнаружили вольфрам и задумались о строительстве комбината, в поселке Терек на одноименной реке родился его будущий директор Борис Блаев.
По биографии его отца впору снимать приключенческое кино: Хагуцира Блаев рано сбежал от злого отчима и отправился на заработки… в Бразилию. Ностальгия вернула его на родину,
Первая мировая война рекрутировала в Дикую дивизию, революция сделала большевиком, 1937-год заставил распрощаться с партбилетом – Хагуцира Блаев отказался писать ложный донос на родственников.
От расправы его спасла тяжкая болезнь и скорая кончина. Она же лишила Блаевых добротного каменного дома и поселила в саманную времянку – на лечение отца ушли все деньги. Люца, Бетал и трехлетний Борис стали полусиротами, мама Уля устроилась разнорабочей на элеватор.
А тут – война. Коммунистов оккупанты расстреляли, семьи коммунистов обещали угнать в Германию. Дожидаться исполнения обещаний Уля Блаева не стала – подхватила детишек, и была такова.
В ее родном Булатове тоже стояли немцы, а родню расстреляли наши – боялись, что род Кодзоковых, как бывшие уздени, станут сотрудничать с оккупантами. В общем, хлебнули горюшка через край.
Но выжили. И в 1944-м, в Тереке, после освобождения, Борис отправился в первый класс. Тетрадки сшили из обрывков газет. Первая учительница разглядела у Бориса способности к рисованию и уговорила Улю записать сына в изокружок.
КОМБИНАТ
Борис Блаев еще не пошел в детский сад, а со всех концов нашей необъятной страны начали приезжать на склоны Тырныауза комсомольцы-добровольцы. Сквозь снег и ветер на себе они тащили в гору технику для штолен и материалы для первой дороги.
"Мы жили в палатке", как в стихах Бориса Ручьева, в землянках на высоте 2760 метров над уровнем моря, прокладывали дорогу за облака и ручным способом проходили за сутки по 10 сантиметров горной выработки. И, наконец, построили: 1 сентября 1940 года Тырныаузский горно-металлургический комбинат вступил в строй действующих. Вагонетка, украшенная красным флагом выгрузила первую руду в бункер обогатительной фабрики.
Пока фашисты не приблизились вплотную, комбинат действовал. 9 августа 1942 года рабочие и инженеры отработали последнюю смену и ушли через Кавказский хребет. И унесли на плечах 24 тонны руды и документы. Ту часть геологических материалов, которую не сумели унести, они закопали в подвале жилого дома.
В первых числах января 1943-го фашистов из Нижнего Баксана выбили. На Таманском полуострове еще шли бои, а Государственный Комитет Обороны уже распорядился восстановить взорванный вольфрамово-молибденовый комбинат.
Утирая слезы с морщинистых щек, ветераны вспоминают, как добывали материалы, как на месте наладили выпуск нужных деталей, вплоть до гвоздей, как голодные и раздетые работали день и ночь для того, чтобы пустить комбинат к сроку. И в начале победного года Тырныаузский комбинат снова дал стране металл!
ДИРЕКТОР
После войны старшего брата Бетала призвали в армию. Через три месяца он написал… из Нижнего Баксана, что учится в школе ФЗО.
"Дело в том, что в то время там работало очень много заключённых строгого режима. И они не только строили, но и участвовали в добычных работах, и у них был допуск к взрывчатке, – рассказывал Борис Блаев журналистам. – Было решено заменить заключённых на гражданских лиц. И молодых людей, призванных в армию из Кабардино-Балкарии, Ставрополья, Краснодарского края, направляли сюда. Получив специальность, они должны были заменить заключённых и работать горняками. Это им засчитывалось вместо службы в армии, к тому же они получали неплохую по тем временам зарплату".
Молодой специалист Бетал попросил выделить ему жильё, и руководство комбината не отказало. Так Борис с мамой и старшей сестрой тоже оказался в Приэльбрусье.
 |
|
В школу Борис ходил за три километра. Спускался к мосту через Баксан и цеплялся за борт грузовика, возившего рабочих на фабрику. Опасный транспорт был тогда в Нижнем Баксане единственным – автобусов еще не пустили.
И балкарцев в ту пору еще не вернули из ссылки. Единственный кабардинец Борис ничем особо не выделялся среди сверстников. Разве что учебой – он прекрасно владел русским языком, лучше других учился по всем предметам, особенно по алгебре и геометрии – малограмотная мама Уля трепетно относилась к математике. С удовольствием играл в футбол. И так успешно, что его даже зачислили в команду детского сектора профкома. Бутс, правда, все равно не дали, играть приходилось босиком. Зато выдали новенькую майку с номером и настоящие футбольные трусы.
В свободное от школы и футбола время младший Блаев ходил в танцевальный кружок. Как велело время и распоряжение отдела образования, танцевал русские народные танцы и танцы народов СССР. И рисовал, рисовал…
Третье место на республиканской выставке самодеятельных художников в Нальчике убедило, что труды не напрасны. Борис бы и второе занял, да дело происходило еще при жизни Сталина. Бездарно исполненному портрету вождя присудили, как водится, 1 место. Попробовали бы не присудить!
Он мечтал учиться живописи и засобирался было в Киевский художественный институт, но на пути к мечте стеной встали мама с сестрой Люцей. В Киев! Так далеко! И что это профессия!
<< Борис с сестрой Люцей.
Мужчина должен заниматься мужским делом! На семейном совете решили, что Борис станет металлургом. И он отправился в Орджоникидзе, в Северо-Кавказский горно-металлургический институт.
 |
Первый курс СК ГМИ. Во втором ряду справа - Борис. |
КОМБИНАТ
"В послевоенных трудовых буднях предприятие строи¬лось, развивалось", – бесхитростно написано в книге "Тырныаузский характер". Все выше и выше и выше поднимался объем добычи руды и выпуска металлов. Страна оправлялась от страшной войны и наращивала оборонку. А вольфрам и молибден – хлеб военно-промышленного комплекса. Партия и правительство вводили новые мощности, рабочие и специалисты выполняли и перевыполняли задания пятилеток.
Снова открываем "Тырныаузский характер": "Увеличивался объем добычи руды и выпуска металлов… В 60-х годах строители передали эксплуатационникам самую современную обогатитель¬ную фабрику. Горняки стали добираться на рудник по пассажирской канатной дороге. В 1961 году жители заоблачного поселка Горный у подножия пика "Молиб¬ден" переселились в благоустроенные городские кварти¬ры в Тырныаузе".
 |
|
Да, уже в Тырныаузе: в 1955 году поселок Нижний Баксан получил статус города, и его переименовали. И вся Кабардино-Балкария поехала в Тырныауз за дефицитом: для горняков ресурсов не жалели.
ДИРЕКТОР
Зимой 1959 года Борис Блаев прошел преддипломную практику на Урале, летом получил диплом. А между – осиротел: в апреле умерла мама Уля. И все же Борис взял направление в Тырныауз, хоть там и не нашлось вакансии инженера.
Звали в Осетию, в Орджоникидзевский "Спартак", сулили хороший оклад и однокомнатную квартиру. Но Борис не соблазнился – в футбол можно играть и в Тырныаузе!
 |
|
Он поселился в коммуналке у брата и вышел на работу – помощником взрывника на добыче руды. Через полгода Бориса назначили горным мастером, через два – старшим инженером отдела новой техники. В том же 1961 году сборная Тырныауза по футболу стала чемпионом республики.
В 1963-м играли комсомольскую свадьбу. Начальник шахты №2 Борис Блаев женился на учительнице немецкого языка Майе Виндуговой. В тот день в Тырныауз привезли прославленного Тенцинга. Того самого Тенцинга Норгея, который первым взошёл на Эверест, а теперь намеревался штурмовать Эльбрус. В программу визита включили и комсомольскую свадьбу.
 |
|
Весь вечер знаменитый шерпа пил "Столичную" за здоровье молодоженов, пел шерпские песни и даже станцевал кавказскую лезгинку – как смог. Потом о свадьбе Блаевых прочла широкая публика: впечатления Тенцинга вошли в книгу "Виза в СССР". Эльбрус тогда Тенцингу не покорился, Но это уже другая история.
КОМБИНАТ И ДИРЕКТОР
Так они и росли: Тырныаузский вольфрамово-молибденовый комбинат и его будущий директор. Менялись должности, прибавлялись на выходном пиджаке награды: медаль "За трудовое отличие", орден "Знак Почета", орден "Красного Знамени".
Жизнь не давала соскучиться: аспирантура Московского горного института и защита диссертации, научные симпозиумы и производственные совещания. А дома – малышки Лола и Инна и добрая, любящая Майя. Что еще нужно человеку?
 |
Борис Блаев (2-ой справа) с коллегами на промплощадке подземного рудника "Молибден". ТВМК, 1963 г. |
Оказалось, что человеку нужно исполнить предназначение. Оказалось, что от предназначения не уйти, хотя Блаев и пытался. В Нальчике в тресте Каббалкпромстрой он работал… заместителем по Тырныаузской стройке: комбинат расширялся и реконструировался. А в 1979-м Блаев вернулся в Тырныауз: сперва главным инженером, а с 1981 и генеральным директором.
"Если мы хотим, чтобы люди из окружающих территорий и городов - Нальчик, Баксан, Пятигорск, Кисловодск - пошли работать в Тырныауз, то соцкультбыт и обеспечение товарами первой необходимости должны быть лучше, чем в этих городах, на 10-15 процентов, иначе "умный в гору не пойдет, умный гору обойдет", – сказал Борис Блаев на совещании в ЦК КПСС.
И комбинат получил, все, что просил: необходимую технику и деньги на строительство жилья. Такое было время и такой город: за эвфемизмом "градообразующее предприятие" и нынче скрывается необходимость содержать всех горожан.
За 11 "блаевских" лет в Тырныаузе построили музыкальную и две общеобразовательные школы, больницу, спортивно-оздоровительные комплексы, базы отдыха и так далее. И многие тысячи квадратных метров жилья: в 1981-м Борис Хагуцирович принял город, в котором насчитывали полмиллиона квадратных метров жилой площади, а сдал его в 1992 году, когда статистика, знающая все, намерила в подведомственном ему городе 1 200 000 жилых квадратных метров.
 |
|
До перестройки директор был депутатом Верховного Совета Кабардино-Балкарии, в перестройку был избран народным депутатом СССР и членом Верховного совета СССР. Измерить его вклад в работу комбината невозможно.
Блаев просто отдал работе сердце. И душу. И ум. И все что имел. И не рассчитывал на награды.
А в 1992 году оказалось, что "холодная война" с США и НАТО и "горячая" в Афганистане закончились. И нужда в металле войны – вольфраме сильно снизилась, а бороться за место на мировом рынке Россия еще не научилась. И государство оставило комбинат произволу судьбы.
После тяжелого четырехчасового разговора с тогдашним президентом Кабардино-Балкарии Борис Хагуцирович написал заявление об уходе и уехал в Пятигорск. До банкротства комбината оставалось девять лет и примерно столько же директоров. В их бытность комбинат разграбили, уникальное оборудование, вплоть до рельсов сдали в металлолом. Тырныауз обезлюдел.
ДИРЕКТОР И КОМБИНАТ
Парадокс, но сегодня Борис Блаев скорее благодарен тем, кто угробил комбинат. Теперь Тырныаузский вольфрамово-молибденовый возродится – но в суперсовременном виде. Дело за инвесторами, и их усердно ищут.
"Новый комбинат обойдётся в 5 миллиардов рублей, а валовая производительность предприятия составит 4 миллиарда рублей в год. Комбинат предполагается построить за 2 года, а окупить – за год и три месяца. Это совершенно точные подсчёты", – рассказывает Борис Хагуцирович.
Новым директором ему не быть – возраст, возраст… "Это было бы нечестно", – твердо говорит Блаев. Но нелегкую работу консультанта он на себя взвалить готов.
Да собственно, уже и взвалил: человек-легенда активно работает в проекте правительства Кабардино-Балкарии по строительству нового Тырныаузского комбината.
Снова работа и теплый семейный круг – с дочками-докторами и подросшими внуками. И холсты с красками – любимейшее во всю жизнь занятие для редких свободных часов. Что еще надо человеку?
Автор: Елена Дымова.
- На месте колючек колючки и вырастут
Баграт Шинкуба: "Из рода в род передается неугасающий огонь"
ГОЛУБАЯ МЕЧТА ИВАНА КОВТУНЕНКО
ГЕЛЕНДЖИК – ИМЯ АДЫГСКОЕ
ВЫСШАЯ ТОЧКА ОГРОМНОЙ СТРАНЫ
Марина Хадипаш: "Они говорят по-адыгски. А ты?" 
СКАЗ О КАРИНЕ. Кабардинке, спортсменке и, наконец, просто красавице
я Зубченко в 1983-1993г работал на комбинате добыча-бригада Хабаева АС yr[ ибольно смотреть на что потрачено здоровье и лучшие годы цветущей жизни тем не менее это лучшие годы за 55лет